Белый дом
23 декабря 2021 года
В режиме телеконференции
11:20 по восточному времени США
МОДЕРАТОР: Всем доброе утро, и спасибо всем за то, что присоединились к сегодняшней телеконференции для журналистов по России. Напоминаю об основных правилах: этот брифинг будет проходить в закрытом режиме, и при публикации материалов следует ссылаться на высокопоставленного сотрудника Администрации США. Содержание брифинга не подлежит разглашению до его завершения.
Не для ссылки в материалах, но для информации участников брифинга сообщу, что сегодня с нами беседует [высокопоставленный сотрудник Администрации], который обратится к нам с вступительным словом, а затем мы перейдем к сессии вопросов и ответов.
На этом я передаю микрофон нашему высокопоставленному сотруднику Администрации.
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Отлично. Спасибо. И спасибо всем за участие в телеконференции.
Мы продолжаем внимательно следить за вызывающим тревогу передвижением российских войск и развертыванием сил вдоль границы с Украиной.
Наблюдая за этими событиями в последние недели, мы придерживались следующего подхода: во-первых, согласовывать с нашими союзниками общую оценку действий и планов России, делясь с ними как можно большим количеством информации; во-вторых, координировать с ними шаги, которые мы предпримем после российского вторжения, в том числе крупномасштабные санкции в поддержку способности Украины защищать свою территорию и корректировку диспозиции сил в государствах-союзниках по НАТО, находящихся на передовых рубежах.
Из этой работы и из заявлений НАТО, Европейского союза и “Большой семёрки” нам ясно, что если Россия осуществит то, что, возможно, уже началось, мы и наши союзники готовы обеспечить для неё серьёзные негативные последствия, которые нанесут ущерб экономике России и приведут именно к тому, чего, по её словам, она не хочет: к увеличению, а не уменьшению потенциала НАТО; к приближению НАТО к России, а не отдалению.
Мы изложили всё это непосредственно России, в том числе в ходе беседы Президента Байдена с Президентом Путиным. Но мы также ясно дали понять, что есть и другой путь, если Россия выберет его.
США готовы приступить к дипломатии уже в начале января по нескольким каналам: на двусторонней основе, через Диалог о стратегической стабильности, который мы ведём с Россией, и на многосторонней основе, через Совет НАТО-Россия и Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ).
Мы приняли к сведению опасения, которые Россия высказала как в частном порядке, так и публично, и хотим повторить, что любой диалог должен основываться на взаимности, а это означает, что у нас есть свои собственные предметы обеспокоенности, которые должны обсуждаться, и любой диалог также должен проходить в полной координации с нашими партнёрами и союзниками в соответствии с принципом “ничего, что касается вас, не обсуждается без вас”.
Мы считаем, что переговоры должны начинаться с базовых основополагающих принципов и документов по европейской безопасности, которые подчёркивают территориальную целостность, недопустимость изменения границ силой и уважение суверенитета и суверенного принятия решений странами.
Мы также заявили России, что нам ясно, что существенный прогресс на этих переговорах может быть достигнут только в условиях деэскалации, а не эскалации.
Мы приветствовали то, что было небольшим шагом в последние пару дней, когда ОБСЕ объявила, что Украина и Россия подтвердили приверженность режиму прекращения огня, достигнутого в июле 2020 года. Но нас интересуют реальные действия, а не слова, поэтому мы будем продолжать очень внимательно следить за событиями на границе и вокруг неё.
Как бы Россия ни решила поступать, мы не планируем вести переговоры публично. Публичный диалог не кажется нам конструктивным, и таким образом не достигался прогресс в подобных дипломатических переговорах в прошлом. Мы не будем отвечать на каждое предложение или комментарий, которые поступают, в том числе и от Президента России.
И, я думаю, вы знаете, что наш подход в этом отношении понятен россиянам, по крайней мере, согласно некоторым комментариям, сделанным ранее сегодня Министром иностранных дел России, который признал, что мы указали, что из вопросов, поднятых Россией, есть те, которые, как мы считаем, мы можем обсуждать, и есть другие, на которые, как россияне очень хорошо знают, мы никогда не согласимся. Он также признал, что у нас есть собственные предметы обеспокоенности, которые мы вынесем на обсуждение.
В этом суть дипломатии, в этом суть переговоров, и это то, что мы планируем предпринять.
И на этом я с радостью возвращаю вам микрофон.
МОДЕРАТОР: Отлично, спасибо. Мы готовы открыть сессию вопросов и ответов.
ВОПРОС: Здравствуйте. (Неразборчиво) немного. (Отключение звука.) Я полагаю, что в последние два месяца Администрация действительно активизировала свои усилия по ведению переговоров и сдерживанию российской агрессии, но на данный момент этого, как представляется, недостаточно, как это (неразборчиво) видно из некоторых комментариев, которые сегодня сделал Президент Путин, а также Министр обороны РФ Шойгу. И поэтому этот отказ – и особенно отказ подробно описать санкции, которые будут наложены на Россию, если она нападет на Украину, – был воспринят как признак того, что, возможно, соглашение с союзниками еще не достигнуто, несмотря на усилия по переговорам и поиску действенного пакета мер.
И поэтому я надеялся, что вы смогли бы рассказать о том, почему ваши действия по сдерживанию ещё не принесли успеха, и о том, каков альтернативный план на случай, если это будет продолжаться, за исключением непосредственно нападения. Я имею в виду, считаете ли вы, что сможете предотвратить нападение, если Россия не захочет сотрудничать?
А также, если можно, сообщите о ходе переговоров с союзниками по разработке пакета санкций, поскольку, как вы знаете, Администрация подчеркнула свое намерение немедленно ввести санкции в отношении России в случае её нападения. Сможете ли вы сделать это, если не будет соглашения?
Спасибо.
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Спасибо, Вивиан. Итак, просто повторю, я имею в виду, что мы ясно дали понять, что будут серьёзные последствия, если Россия решит осуществить дальнейшее военное вторжение в Украину. Мы ясно заявили об этом россиянам, мы ясно заявили об этом публично. Мы очень чётко и подробно говорили об этом в частных беседах с нашими партнёрами и союзниками, и мы думаем, что у нас с ними очень чёткое понимание того, что рассматривается.
Мы не считаем, что нам выгодно выкладывать всё это в открытый доступ. На наш взгляд, эти вопросы лучше решать в частном порядке в дипломатических беседах, и мы намерены действовать именно так.
Россия будет принимать собственные решения по всей этой проблеме, и я очень чётко об этом сказал в своем вступительном слове. Мы не думаем, что к настоящему моменту уже принято решение, но этот вопрос лучше задать россиянам, чем нам.
То, что мы можем контролировать, – это наш собственный ответ, и я думаю, что мы проделали работу, чтобы подготовить важные меры, которые мы предпримем сразу после вторжения; очень чётко и подробно донести их до наших партнёров и союзников, в том числе на техническом уровне с нашими экспертами; и быть готовыми действовать, когда и если придет время.
И опять же, в этой ситуации наши действия не будут ограничиваться только экономическими мерами. Мы заявили, что усилим поддержку способности Украины защищать свою собственную территорию, а также заверим наших партнёров и союзников по НАТО в нашей поддержке изменениями в дислокации наших сил в государствах на передовых рубежах. Всё это планирование идёт полным ходом с нашей стороны, и мы готовы действовать, если и когда нам будет это необходимо.
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Спасибо за проведение этого брифинга. Во время своей пресс-конференции и в предыдущих заявлениях г-н Путин неоднократно ссылался на американские ракеты в Украине. Мы пытаемся понять, что это значит – говорил ли он о противотанковых комплексах Javelin, или в Украине есть какие-то другие ракеты. Или вы думаете, что он в действительности имеет в виду системы противоракетной обороны в Польше и Румынии?
И во-вторых, хотелось бы знать, видели ли вы в дополнение к действиям войск, о которых вы говорили, какие-либо значительные кибератаки или другие действия, направленные на дестабилизацию – помимо кампании дезинформации, – на дестабилизацию Правительства Зеленского.
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Спасибо, Дэвид. Опять же, я не собираюсь проводить своего рода коллоквиум с Президентом Путиным на этом закрытом брифинге.
И с точки зрения прояснения того, что он имеет в виду – действительно, этот вопрос лучше задать Кремлю, чем нам. Вы знаете, по существу того, что можно было бы обсудить, это как бы касается того, что может произойти на переговорах, которые еще даже не были запланированы на конкретную дату. И поэтому я не собираюсь опережать эти разговоры.
И опять же, вы знаете, я не собираюсь обсуждать это публично; мы будем вести переговоры в частном порядке. Но с точки зрения прояснения того, что у него на уме, это определенно лучший вопрос для Кремля.
А что касается последней части вашего вопроса, да, я думаю, что мы видели, как Правительство России активизировало усилия, направленные на то, что оно часто делало в преддверии подобных вторжений в прошлом, а именно, на усиление дезинформации в попытке публично распространить нарратив о том, что эскалацию осуществляет Украина, а не Россия. И мы постарались предельно ясно дать понять партнёрам и союзникам, что ведётся российская дезинформационная кампания. В этом нет ничего неожиданного; это соответствует стандартному сценарию.
ВОПРОС: Всем спасибо. Вы сказали, что не назначили дату переговоров? Вы знаете, что Путин сказал сегодня на пресс-конференции, что в январе есть планы встретиться с США и провести обсуждения в Женеве? Не могли бы вы немного прояснить это?
Кроме того, Путин заявил сегодня, что США, цитирую, “положительно” отреагировали на требование Кремля об этих юридически обязывающих гарантиях безопасности. Не могли бы вы кратко прокомментировать это?
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Да, чтобы внести ясность, отмечу: мы заявили как публично, так и Правительству России, что готовы встретиться в начале января. Мы ещё не назначили дату и место проведения этих переговоров. Таково положение дел.
Что касается нашего ответа, я хочу сказать, что ожидаю, что мы изложим наш предметный ответ в ходе этих переговоров. Мы не ответили по существу на внесенные предложения, кроме как сказать то, что я сказал в конце своего вступительного слова, а именно: очевидно, что есть некоторые предложения, на которые мы никогда не согласимся, и я думаю, что россияне, вероятно, знают это на каком-то уровне. Мы думаем, что есть и другие области, в которых мы могли бы изучить возможности.
И опять же, это не вся повестка дня переговоров. Переговоры также будут включать, как и должно быть, нашу собственную обеспокоенность и обеспокоенность наших союзников по поводу шагов и действий России, которые дестабилизируют европейскую безопасность. Так что повестка дня будет более полной, чем то, что отражено в документах, которые обнародовала Россия.
ВОПРОС: Спасибо за проведение этого брифинга. Один вопрос. Просто для большей конкретики – я знаю, что вы не будете вести переговоры публично или в ходе этого брифинга: вы говорите, что есть некоторые вопросы, которые вы готовы обсудить с россиянами. Учитывая масштабы российских требований, некоторые из которых являются откровенно реваншистскими – возвращением к старым временам, – не могли бы вы подробнее рассказать, что это за вопросы, не обсуждая их публично?
А затем у меня есть краткий дополнительный вопрос, который касается военной помощи Украине.
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Да, я не собираюсь сейчас вдаваться в подробности, Джим, отчасти потому, что любой ответ, кстати, и любой диалог, который мы начнем с россиянами, должны будут проводиться в тесной консультации и при полном участии наших европейских партнёров и союзников. И эта консультация еще продолжается в режиме реального времени.
Но я хочу вернуться к тому, что я сказал во вступительном слове, а именно, что всё, что мы делаем, будет исходить из этой базовой линии основополагающих принципов европейской безопасности – территориальной целостности государств, границ, которые не изменяются силой, уважения суверенного права каждой страны определять свою внешнюю политику и свои собственные ассоциации и партнёрства.
Мы полностью привержены всему этому и полностью привержены тому, чтобы делать это на основе консультаций и инклюзивного подхода с нашими партнёрами и союзниками, как и должно быть.
ВОПРОС: Здравствуйте, [высокопоставленный сотрудник Администрации], спасибо за проведение этого брифинга. Думаю, я хотел бы уточнить один момент: сегодня Путин сказал, что это США “пришли в наш дом со своими ракетами. Они уже на нашем пороге”. Верно ли это? Находятся ли американские ракеты на пороге России?
А затем, во-вторых, вы сказали, что США поддержат способность Украины защищать свою территорию. Не могли бы вы рассказать немного подробнее о том, как будет выглядеть такая поддержка? И действительно ли возможно оказать какую-либо поддержку, которая позволила бы Украине защитить свою территорию, учитывая дисбаланс сил между украинскими и российскими военными? Спасибо.
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Опять же, я не собираюсь вступать в детальную дискуссию с Президентом Путиным в отношении того, что он имел в виду под “ракетами”, что он имел в виду под своим “порогом”.
Я легко мог бы упомянуть целый ряд провокационных развертываний российских войск, наступательных систем на границах стран-союзников по НАТО. Я не думаю, что продуктивно заниматься рассмотрением этого вопроса по принципу “око за око”.
Вы знаете, мы чётко заявляли, что в течение некоторого времени мы оказывали поддержку способности Украины защищать свою территорию. Только в этом году мы обязались предоставить Украине помощь в области безопасности в размере $450 млн, а с 2014 года США выделили два с половиной миллиарда долларов в качестве военной помощи Украине. Эта помощь продолжается и по сей день.
Характер этой помощи изложен во всевозможных выступлениях и документах Конгресса, но по своей сути она носит оборонительный характер. Это не системы, которые позволили бы Украине угрожать России в каком-либо значимом смысле; это поддержка способности Украины защищаться от агрессии, с которой она сталкивается в реальном времени.
ВОПРОС: (Неразборчиво) дополнительный вопрос о стремлении быть на одной волне с партнёрами и союзниками. Об этом тоже говорилось в первом вопросе.
Было заявление G7 по России, но могу ли я просто спросить: если завтра, через неделю, произойдет вторжение России, мы увидим одновременный ввод национальных санкций со стороны всех европейских стран одновременно? Ведь вы сказали, что находитесь на одной волне. Вы не могли бы просто это прояснить?
Спасибо.
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Я хотел бы отметить, что в дополнение к заявлению G7 есть очень сильное заявление со стороны Европейского союза, использующее очень похожую формулировку, о том, что Россия столкнется с серьёзными экономическими последствиями, если она решит осуществить агрессивные планы.
Как американское должностное лицо, я не собираюсь говорить о шагах, которые все наши партнёры и союзники предпримут сразу же после российского вторжения. Мы готовы к серьёзным действиям. Я не могу сказать, в какие именно сроки. И я не говорю от имени наших партнёров и союзников, но мы знаем, что они готовят свои собственные серьёзные меры, потому что мы обсуждали их с ними, и потому что они заявили об этом публично.
Итак, я позволю им самим рассказать о том, когда и что конкретно они могут сделать, но я думаю, что мы были очень ясны друг с другом и готовимся, поскольку я думаю, что это было бы разумно, учитывая то, что может быть задумано с российской стороны, действовать быстро и сурово, если придёт время.
ВОПРОС: Здравствуйте, спасибо за проведение этого брифинга. У меня два вопроса; один – очень простой. По-прежнему ли ваша оценка такова, что Владимир Путин еще не принял решение о вторжении в Украину?
И второй мой вопрос тоже связан с дискуссиями о санкциях с европейскими союзниками. Цены на энергоносители, в частности, на природный газ, стремительно растут. Усложняет ли это переговоры с союзниками в Европе?
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Итак, опять же, вопрос о том, было ли принято решение с российской стороны, лучший задать россиянам. Я думаю, что, по нашему мнению, они еще не приняли окончательного решения, но, как вы знаете, с точки зрения того, что думает Президент Путин в политической системе, в которой один человек обладает всеми полномочиями по принятию решений, на этот вопрос действительно лучше ответить Кремлю, чем мне. Мы готовимся к любым непредвиденным обстоятельствам, исходя из предположения, что это может произойти. Так что, для наших целей, мы будем готовы, как бы он ни поступил.
По второму вопросу – извините, не могли бы вы напомнить мне второй вопрос?
ОПЕРАТОР: Минутку, пока я подключу его линию.
ВЫСОКОПОСТАВЛЕННЫЙ СОТРУДНИК АДМИНИСТРАЦИИ: Извините за это.
О, теперь я вспомнил. Прошу прощения. Он о ценах на энергоносители. Всё, что я могу сказать по этому поводу, это то, что это важная часть уделяемого внимания как для Соединенных Штатов, так и для наших европейских партнёров. Энергетический рынок – это то, что имеет последствия для наших граждан, для европейцев, для людей по всему миру, и это будет учтено в нашем анализе и в наших ответах, как и в ряде областей нашей внешней политики. Но мне больше нечего сказать по этому поводу.
11:40 по восточному времени США
Для просмотра оригинала: https://www.whitehouse.gov/briefing-room/press-briefings/2021/12/23/background-press-call-by-senior-administration-officials-on-russia-2/
Этот перевод предоставляется для удобства пользователей, и только оригинальный английский текст следует считать официальным.